Протесты | Сербия: «Мы столкнулись с конфликтом двух будущих»

Студенческие протесты в Сербии не утихают. 28 июня возобновились масштабные демонстрации, в которых приняли участие около 150 000 человек. С тех пор по всей стране не раз происходили уличные стычки и блокады. Они требуют досрочных выборов и освобождения всех арестованных демонстрантов. Победят ли студенты?

Это вопрос на миллион долларов. В каком-то смысле они уже победили, учитывая сердца и умы людей. Они мобилизовали почти всё общество вокруг идеи справедливости. Это было достаточно абстрактно, чтобы привлечь многих. Они также использовали прямые действия, такие как марши, митинги и выступления, — это вернуло многим утраченное чувство солидарности. В этом смысле это большая победа. Но, конечно, это не означает, что они победили и политически.

Другими словами: смогут ли студенты победить Александра Вучича и созданную им систему?

На этот счёт есть два мнения. Некоторые говорят: нет, с такими движениями это не сработает. Вучич был законно избран и получил международное признание. Для свержения режима потребуются новые выборы. Другое, более идеалистичное, мнение заключается в том, что студенты и граждане должны продолжать оказывать давление, пока система не рухнет сама собой.

Какая из двух стратегий имеет наибольшие шансы на успех?

Более реалистичный путь — полагаться на институциональные решения, такие как новые выборы. Но и они снова будут проходить под контролем режима, а значит, не будут по-настоящему свободными и справедливыми. Это классический механизм передачи власти, который будет поддержан ЕС и другими странами. Остаётся вопрос: можно ли победить режим на нечестных выборах? Этот вопрос остаётся открытым для всего движения.

Звучит довольно пессимистично.

Да, это так. Мы находимся в парадоксальной ситуации: студенты и многие граждане выиграли битву за легитимность. Большинство поддерживает требования студентов. Но институциональные пути к переменам заблокированы, поскольку Вучич не допускает переговоров. Поэтому мы ждём неожиданностей, таких как трагедия в Нови-Саде, изменившая всё.

Может ли подобное неожиданное событие повториться?

Неожиданное может повториться — возможно, если режим запаникует и спровоцирует восстание. В то же время Вучичу удалось заручиться поддержкой России, Китая, ЕС и, вероятно, США. Такого раньше не случалось. Это придаёт ему уверенности в победе над движением.

Лицемерие ЕС очевидно: студенты борются за идеалы, которые должны определять ЕС, но ЕС предпочитает поддерживать стабильность и экономические интересы, такие как литиевый проект в Западной Сербии. Граждане воспринимают это как предательство демократии и верховенства закона. Сейчас мы находимся в фазе, когда сербское и другие общества региона всё больше становятся похожими на латиноамериканские: местные олигархи обслуживают международные интересы.

То есть Вучич является гарантом стабильности в регионе?

Да, он играет на интересах, например, немецкой автомобильной промышленности. Западные игроки рассчитывают на него, потому что он выполняет обещания, как сказала Урсула фон дер Ляйен. Это настоящая политика: экономические и геополитические интересы имеют значение. Вучич знает, как этим воспользоваться. Однако внутри самой страны его поддержка и легитимность ослабевают. В то же время он подорвал сербские институты и повсюду насаждая своих сторонников. Его режим тесно связан с преступным миром — это не секрет.

По сравнению с гораздо менее масштабными протестами в Грузии после октября прошлого года или Евромайданом 2014 года на Украине, поддержка сербских протестов со стороны Запада практически отсутствует. Доверие к ЕС находится на рекордно низком уровне — что любопытно, Вучич теперь является самым ярым сторонником членства в ЕС.

На протестах почти не видно флагов ЕС; вместо них чаще всего встречаются сербские флаги. Неужели Запад перестал быть образцом для подражания?

Идеологический фон протестов весьма разнообразен, что часто сбивает с толку сторонних наблюдателей. Студенты выступают за прямую демократию, например, за пленарные заседания, которые имеют более левый уклон. Однако их требования весьма либеральны: они хотят независимой судебной системы, верховенства закона и прозрачности. На улицах много национальной символики, лозунгов и даже националистических проявлений. Это воспринимается как новое чувство солидарности или даже новое чувство патриотизма.

Протесты вспыхнули после трагедии 1 ноября 2024 года в Нови-Саде. До этого уже было много скандалов и насилия. Почему же это движение возникло именно сейчас?

Студенты обрели политическую активность только после этой трагедии. До этого они мало интересовались политикой. Но общество пережило 13 лет скандалов, преступности, контрабанды наркотиков и насилия – всё это накапливалось. Предыдущие протесты никогда не могли мобилизовать столько людей. На этот раз это было просто слишком. Иногда нужен такой повод. Сейчас мы находимся в политическом кризисе, и многие больше не готовы просто сдаться.

Существуют ли также социально-экономические причины протестов?

Конечно, но было бы слишком легко списать всё на бедность или безработицу. Благодаря открытости страны для инвесторов и многочисленным сомнительным сделкам рабочих мест стало ещё больше. Пока что Вучич предоставил рабочим ровно столько, чтобы предотвратить восстание. Но теперь самые разные социальные слои выходят на улицы против режима, потому что больше не видят будущего в Сербии. Более того, существует большой страх перед распродажей страны и разрушением окружающей среды; люди чувствуют, что у них буквально выбивают почву из-под ног.

Движение объединяет различные социальные группы, но когда дело доходит до более масштабных социальных требований, я сомневаюсь, что это будет иметь мобилизующий эффект сегодня. По всей Европе левые растеряли этот потенциал. В Сербии движение сейчас борется за самые элементарные демократические права.

Появилась ли в результате протестов новая политическая культура?

Безусловно. Для меня, человека, работающего в сфере активистской эстетики, это впечатляющий пример политического творчества. Последние несколько месяцев были полны им. Для многих стало совершенно нормальным ходить на ежедневные демонстрации, на вечерние пленарные заседания или на политические дебаты. Это также изменило повседневную жизнь: сейчас всё ещё есть оптимизм и надежда, но есть и страх перед грядущим.

Если протестное движение победит, страна будет отмечена мужеством и оптимизмом. Если режим удержится, наступит депрессия и отток молодёжи. Если Вучичу удастся очистить университеты от критически настроенных студентов и преподавателей, многие покинут страну. Мы столкнулись с конфликтом между двумя будущими: одним, которое даёт надежду, и другим, которое её отнимает.