Идея нуклеарной семьи превращает людей в машины: она убивает мысли, любовь, секс.

С весны до поздней осени 1963 года неутомимый Пьер Паоло Пазолини отснял метры плёнки, путешествуя по Италии с юга на север, беря интервью у рабочих, фермеров, студентов, футболистов, солдат, буржуазии и прочих мерзавцев о сексе, браке, разводе, проституции и так далее. В том 1963 году – за пять лет до того, как студенты захватили университеты, а некоторые из них избили полицейских в Риме, которых Пазолини позже так мастерски защитит от буржуазных студентов в своём стихотворении «Il PCI ai giovani», – в начале своего фильма «Comizi d'Amore» он спрашивает группу мальчиков где-то на Сицилии, знают ли они, как делаются дети. Мальчики, уже не такие юные, хихикают и важно ведут себя, и когда самый смелый из них наконец поднимает руку, чтобы блеснуть своими знаниями, ответы приходят сами собой. По словам сицилийских юношей 1963 года, дети появляются из цветка, который приносит повитуха, их приносит Иисус, иногда дядя, аист и т. д.

Пересматривая документальный фильм Пазолини, особенно те эпизоды, которые сняты на выжженном, нищем юге (который одна миланка, сидящая на шезлонге у бассейна, называет «другой планетой»), мне трудно избежать параллелей с патриархатом Западных Балкан, который я хорошо знаю. Особенно с его черногорской ветвью, где я родилась и выросла, всего в 100 морских милях от южноитальянского региона Апулия, который Пазолини также посетил и снимал.